Это был очередной полутупой полужурфикс полузнакомых полуидиотов.
Смотрели слайды, курили, гоняли чаи и беседы за жисть и за
политику."Ельцин, надежда продвинутой России, - такой же пидарас, как
и все коммуняки. Заграница нам поможет, экстрасенсы нам помогут,
инопланетяне нам помогут". Да здраствует рабовладельческий строй
светлое будующее всего продвинутого человечества...
Один придурок доказал телепатию и радиокинез при помощи колоды
карт, потом достаточно оригинальными рассуждениями опроверг все
мировые законы, и начал рассуждать на тему черно-белой магии. Тут уж
и Легкий взбесился. Легкий - это не кличка, а фамилия. Такая же, как,
например, Сидоров, только гораздо менее распространенная. Если уж до
конца, то Легкий Владимир Федорович. Собсвенно, взбесил его не фокус
, а несколько, скажем так, примитивный апломб, типа: "белые маги - за
перестройку, черные - против." В общем, возьми он и скажи, что магия,
как и жизнь, не бывает ни черной, ни белой, а все как-то больше
серая. Но серый цвет - это суперпозиция всех цветов радуги, а не
только черного и белого. Кто знает, Володьку (а отчеством и именем он
в этой компании он так до сих пор и не разжился) поймет, что такое
его поведение было для него совершенно не типично.
- У Вас нестаичная комковато-прерывистая аура, возразил "белый маг",
- Вам надо продуть чакры и сделать активный массаж экстримальных
точек подключения к Вселенскому коонтину.
- А Вы, кстати, к какой себя относите ? - спросила рыжая девица.
- Пурпурный, - ответил Владимир, зная, что данный цвет слагается из
синего и красного.
- Аура не только плохая, а ее совсем нет. Желто-фиолетового оттенка,
сказал "белый маг", загрязненная коричневыми крапками...А трехногая чаша
у Вас есть ? а еще нужен меч и кольцо...
- Извините, гражданин, - сказал Владимир, - Но народ должен бы знать,
на каком основании вы распространяете суеверные теории чуждые
самосознанию советского человека среди некоторой незначительной части
наших соотечественников подверженых влиянию неустойчивого элемента.
Должен предупредить вас что мой гражданский долг
обязывает подать сигнал о Вашем недостойном поведении, порочащим
честь и достоинство строителей комунизма , куда следует.
- Сообщайте, - разрешил "белый маг", - Но имейте ввиду, что в этом
случае Ваше биополе может совсем протухнуть. Потом не говорите, что
это я во всем виноват, и не просите помочь. Сделать что-то будет ну
совершенно невозможно.
- Там компетентные товарищи там разберутся, - пообещал Легкий. Белый
маг что-то ответил
Но у Владимира уже отпало всякое желание слушать и разговаривать.
Он и так израсходовал на этого идота свой годовой лимит трепа. В конце
вечеринки к нему подошел сухощавый невысокий мужчина с короткой
стрижкой, молодым лицом седыми волосами и каким- то странным
выражением глаз одновременно внимательным и сумасшедшим. Представился
Константином, дал красивую визитку и попросил когда ему Легкому будет
удобно зайти без предварительной договоренности.
На тот период у Легкого был небольшой душевный и производственный
и личный кризис. А люди в таком состоянии обычно легче идут на
контакты, чем все остальные. Ну а если инициатива контакта исходит не
от них, и просят зайти, тут уж, как говорится... Фирма называлась
НППМО OMЕGA.Тот, кто видел эту греческую букву, наверно, поймет те
чувства, которые испытывал Владимир, когда заходил в это самое
НППППМО.
Константин надиктовывал письмо секретарше. Секретарша сидела не за
пишущей машинкой, а за клавиатурой микроЭВМ. Собственно, диктовал,
это, наверно, не совсем правильно сказано. - Документ 62-22-3 вот от
этого до сюда. Теперь откройте 16-11-4. Вот это место. Пол, конечно,
лучше заменить. Концовку нашу стандартную деловую. - Деловую с
намеком или без намека ? - спросила секретарша. - С намеком, - сказал
Константин, - Как скомпануете, покажете. I will talk to this man for
eleven minutes.
- I hope ten and half will be enough. - сказал
Владимир, заходя за Константином в соседнюю комнату. В соседней
комнате тоже был компьютер, но другой, заграничный импортного
производства. Экран у него был цветной и в два раза больше, чем у
компьютера секретарши. Судя по всему, он был американский, так как
русские буквы к клавиатуре были приклеены. Причем, русские буквы не
совпадали с американскими совершенно. Владимир уже слышал про
персональные компьютеры, но видел их впервые. Вероятно, он все-таки
как-то видал свой интерес.
- IBM PC AT 286 yellow ruble sorok. Tea ?
- Yes, thank you.
- У нас работает 42 человека, - перешел на русский
Константин, - Из них 39 - на временных договорах. С трудовой нужно 6.
Caveant consales. Как Вы смотрите насчет небольшого испытания ? И
подвинул к Владимиру блюдечко с конфетками. - Во времена те с сахаром
дела обстояли очень плохо - скупали самогонщики. С конфетами и того
хуже, -скупали те, кто привык время от времени есть сахар. А конфеты были шикарные.
Прибалтика. Владимир взял одну, а после немого разрешения - еще одну.
Константин за это время выдал на экран компьютера
какой-то нелепо-верблюжий график. - Наш партнер, точнее его поставки.
Собственно, только поставками он и может управлять. А по этой оси -
финансовая выгода. Видите, если поставки уменьшаются, то он прогорает
из-за высоких накладных расходов. Если увеличиваются, ему придется
искать альтернативный транспорт, а это тоже увеличение цены. Так вот
создали мы ему ситуацию, что те поставки, которые сейчас есть,
совершенно невозможны. На бумаге. Но он об этом и не догадывается.
Это вот партнер нашего партнера не мы . Будет много - сгниет, мало
прогорит.
Но точка оптимизации другая.
Графики были выведены разным цветом на одной оси. И то, что их
горбы не совпадают, было видно очень наглядно.
- Ваши предложения ?
спросил Константин.
- Если это помидоры Поставлять другой сорт, болие
дорогие и лучьше хранимые предложил Владимир, - Чтобы привести в
соответствие весо-стоимость.
- Но ведь придется же отказываться от
привычных поставщиков. - возразил Константин.
- А нам то что ? -
спросил Владимир, сделав ударение на слове "нам". Это же не мы, это
же наши партнеры.
- Трудовая у Вас, надеюсь, с собой? Сросил константин
Уложились они ровно в 11 минут. Следующим документом, который
переродила секретарша, был приказ о приеме на работу Легкого Владимира
Федоровича.
Сейчас этих кооперативов...Размножаются простым амебным делением.
Ну и, положим, не намного сильнее будут. Идея та же: хорошо
спи, плохо - дергайся пока не станет хорошо. Там причина слабости
сама идея создания. Проехаться на ком-то и обеспечить должностями себя
и своих родственников. Фирмами кудв денутся они станут.
Структурная организация
Фирмы положим ненамного совершеннее будет Капитализм - такая зараза.
По этой крокодильей тропе ходить надо подумавши. По-капитализма что
пол-собаки. Вариться в этом дерьме можно только если есть идея, иначе
наче столько сам деградируешь, что потеряешь минимальное необходимое
самоуважение и желание дергаться.
- Так идея- цель или средство ? - спросил Владимир.
- Цель...средства, Константин попробовал эти слова на вкус и они ему
явно не понравились,
- Идея - это идея. Я просто о том, что мы можем не опасаться за свое
существование.
- Какие сейчас котируются ? спросил Владимир. Мировое господство или
безбедное сущестование. Наша цель
- это мы сами, - продолжил Константин, - А это очень и очень
серьезная... цель!. Если бы мы поставили себе задачу распространить свою
идеологию по всему миру, мы бы эту задачу выполнили за два года. Но
слава владычице эту задачу мы никогда не поставим. Наша задача: быть
самими собой. Таких как мы много быть не может. Мир этот и без того
тесен до чрезвычайности.
Обеспечением самого себя самим собой Владимир занялся в тот же
день. Работа эта была трудная и многоэтапная. Этап, который достался
ему, заключался в сравнении случайных рядов, полученных разными
способами. Одним из этих способов был он сам. Случайные ряды
проверялись на рядность и на случайность. Для этого использовался
механизм, который в обычной повседневной жизни служит для архивации
данных. Механизм этот был реализован на компьютере с оригинальным
электротехническим названием искра и представлял собой несколько
программ, носящих простые заграничные и оригинальные названия . Он
архивировал эти самые неизвестно откуда взявшиеся ряды, а потом
сравниваля их заархивированные длины. Впрочем, если честно, делал это
не совсем он, а программа, написанная Константином. Ряды добывали те,
кто был на договорах. Добывали из самых разных мест. Владимир же
служил промежуточным звеном между тем и другим.
Работа, конечно, была интелегентная творческая интересная,
захватывающая, необычная и совершенно бесполезная. Но не сложная и
особых проблем в ней, вроде, быть не должно. Проблемы впрочем были.
Во-первых, подозрительные ряды надо было смешивать, переставлять и
читать задом наперед. Во-вторых, этих рядов было очень уж много.
Кроме того, для совсем уж подозрительных рядов предполагалось
использование каких-то не менее подозрительных программулек. Впрочем
результаты от этого так и не появлялись. Конечно, что-то было в том,
что похожие свойства были у последовательностей, полученных самыми
разными методами. Но вот как это использовать, не знал никто да и
никто узнать особенно и не старался.
- Понимаете, - говорил Константин,- Жизнеспособность структуры- это
какой-то оптимум. А оптимум нельзя развивать, оптимуму можно только
соответствовать. Общество в общем-то никогда особым умом не блистало.
Слишком глупые структуры, конечно, развалятся, но и слишком умные
никто терпеть не будет. Ум, сила, красота - это такие качества,
которые вызывают восхищение только в том случае, когда они где-то
далеко. В реальной же жизни они вызывают раздражение, которое их же и
погубит. Бороться можно только с одним противником, но это раздражение
примиряет даже самых непримиримых врагов и конкурентов. А если уж и
боятся напасть, то наблюдают, выжидают и дают сигнал другим как только
увидят, что есть шанс.
Внешне мы выглядим как вполне обычная купи-распродайная лавочка, и
нельзя допустить, чтобы мы выглядели как-то иначе. Поэтому мы
вынуждены напрвлять избыток своего совершенства и интеллекта на
какие-то неразумные цели.
- Пронюхают ? - спросил Владимир.
- Отбрешемся, - сказал Константин, - В конце концов у нас в Уставе
декларируется поддержка и развитие наукоемких технологий.
Легкий жил и работал по-сталински, то есть просыпался в обед,
приходил на работу после обеда, уходил, точнее, уезжал хорошо далеко
за полночь. Называлось это рациональным использованием выислительной
техники. Впрочем, ни он сам, ни техника были не против подобного
использования. Машина у Легкого была хорошая, а вот квартира плохая.
Консантин уже давно предлагал бросить старуху и перебраться поближе к
работе. Но во-первых, Легкий не любил резких перемен, во-вторых, у
старухи был гараж, в-третьих, в случае этих перемен варить борщь
пришлось бы самому.
Бревно лежало поперек дороги и совершеннейшим образом сбивало как
с мыслей, так и с самой дороги. Тут хочешь - не хочешь , а
остановишься. Но как только Легкий это сделал, к машине подбежала
толпа из пятидесяти представителей мелкого рогатого скота, а один из
этих представителей начал тыкать стволом в стекло и Легкого. Легкий
попробовал подать назад, но под задние колеса уже что-то подложили.
Пришлось выходить разбираться. Первым делом он отобрал кольт у
придурка, который его явно не заслуживал, и выстрелил в него два раза
в упор. Но, наверно, промахнулся. В третий раз выстрелить не удалось,
на него накинули мешок, затянули на шее петлю и долго и не сильно
били. Потом куда-то несли, везли, потом опять несли. И в конце концов
запихали в красивую, ну просто сил нет до чего старомодную комнату, в
которой сидел красивый молодой высокий очень старомодный парень. В
комнате была люстра, ковры, зеркала хрусталь неимоверных размеров
сервант, комод и стол. Парень был похож на старинного пролетарского
поэта Блока.
- Так и знал, сказал он, - Что Фильке нельзя давать заряженную
петарду. Хотя, конечно, ризон у меня была несколько другая... Вы не
интересуетесь, какая ?
- Не интересуюсь. ответил Легкий.
- А я Вам все-таки объясню. сказал Блок. Вместо объяснения в
квартире погас свет, и откуда-то выпал экран, на котором стали
мелькать слайды, изображающие эпизоды из жизни какого-то
жизнерадостного юноши. Вьюнош был с родителями, с девушкой, с собакой,
кошкой,и мышкой. Везде он улыбался, как, впрочем, и его собачье
окружение.
- Это предпоследний его снимок,- сказал Блок, показывая наиболее
жизнерадостную картинку, Перед тем, как он эплай фо ворку к этому
вашему Констан-тан-тину. А вот ласт.
Последний снимок резко контрастировал с предпоследним. Был он
очень печальный, спокойный, строгий. И вообще этот вид ему немножко
шел, как, впрочем, и гроб, в котором он лежал.
- Острая сердечная недостаточность. С чего бы это?
- У нас очень трудная и ответственная работа, - сказал Легкий, Не
всякий выдерживает.
- Наверное, все-таки очень ответственная, потому что Сема сковырнулся
за рару ауэров.
На экране опять замелькали слайды схожей тематики и со схожим
концом. Впрочем, изображали они жизнь уже другого человека и был он,
вроде как, постарше и покрепче.
- Саркома, сказал Блок,которого, как выяснилось, звали Леонидом,
Что Вы на это со-вритэ?
- Ничего не скажу, ответил Легкий.
- Почему не скажете? спросил Блок Леонидович.
- Потому что не знаю. Что я Вам, вирус что ли?
- А узнать сможете?
- Смогу, но вряд ли захочу.
- Объясняю ситуэйшину, сказал Леонид, растягивая слова, - Сам я
категорический противник смертной казни, но у нас тут гроуп, коллегия
пять-за, один-против. Око за глаз, фиксу за зуб экз и эс за все
остальное. Но я их уговорил дать мне шанс, и если Вы нам будете
нужны, то мы съедим кого-нибудь другого. Имеем же мы в конце концов
право
хотя бы узнать, что вы там делаете с нашими ведущими сотрудниками.
- Если вы не хотите обращаться в прокупатуру общественность и
милицию, - сказал Легкий, - То я советовал бы обратиться в
кооперативное исследовательское бюро "Юстас". Я, правда, не имею
полномочий рекламировать их деятельность.
- А мы эти самые юстасы и есть. И уж против тех метод, которые мы
применяем для рисёчей, Вы вряд будете возражать. Хотя бы потому...
На экране появился последний слайд. Личность, которую отпевали на
этот раз была Легкому даже немного знакома. Это был тот самый козел,
с которым он поспорил в гостях.
- Что же вы, имея такую статистику, спросил Легкий, Посылаете на
верную смерть еще одного своего достойного представителя ?
- Да никто его не посылал. Сам пошел. кража с проникновением. Хотя,
конечно, никакой кражи, только проникновение. Узнал, где ваш
Кискентин прячет ключи от сейфа и решил воспользоваться. Я этого
ламера предупреждал. Филькин брат, кстати. Вот такая вот некрасивая
хистори, Владимир Федорович. И, кстати, повешу я Вас на нее совершенно
профессионально и без всяких проблем.
- Зачем же на меня ее вешать ? Ведь пять человек за. Или Вы тоже
работаете на Константина ?
- Не работаю. К нему очень трудно устроиться. А что касается пяти
"за", так я еще надеюсь Вас уговорить. А вот если неуговорю, так
повешу просто для того, чтоб у Вас не возникло каких-нибудь
недостойных мыслей.
- А какие средства Вы предпочитаете для казни? - спросил Легкий.
- Предпочитаем суицидное самоубиение. Хотя, конечно, его трудно
организовывать, зато потом меньше проблем.
- Если что я бы мог посодействовать, - предложил Легкий. Предлагаю
такой перспективный жизнеутверждающий вариант. У вас там пять к
шести, как я понял? Берем кольт, там аккурат шесть дырок, вставляем
туда пять пломб, крутим барабан...
- Не годится. Револьвер придется оставлять на месте, а Филя,
по-моему, своего бразу ценил меньше, чем его. Давайте уж что но изи.
Возьмем кубик, Вы загадаете каку-нибудь нум, но если уж выпадет
какой-нибудь не тот, то без дураков. Обещаете?
- Если выпадет какая-нибудь не та цифра,то будет без умного
человека,пообещал Легкий.
- Надеюсь, этим умным человеком все-таки будете Вы, а не я. У нас тут
таблеточки бенобруметана. Просто,категорично и со вкусом и даже
немного приятно.
- Таблеточки не понадобятся, сказал Легкий,- Потому что выпадет
"тройка".
- Это вы официально заявляете ?
- Рсписку ?
- Магнитофон... Леонид долго и проблематично тряс стаканчик с
кубиком, после чего выбросил "тройку".
- Идите, сказал он, Пока свободны. Впрочем, Вы, конечно,
извините, но до машины Вас проводят. И, знаете, такой дружеский
совет: Вы все-таки воздержитесь от желания рассказать то, что здесь
произошло кому-либо. Те неприятности, которые у Вас были, слава богу,
закончились. Но ведь, знаете же, могут быть и новые.
Просто диву даешься, сколь многое было написано в Уставе
консалтинговой аудиторской фирмы "Юстас", и сколь разнообразных
физических и юридических она привлекала для обеспечения этих своих
возможностей. Сотрудники
были большей частью временнные, но их было много и разных: от красного
профессора научного коммунизма до народного целителя шамана
мухомороеда. И самое, пожалуй, удивительное, что это был один и тот же
человек. Хотя, конечно, в 90 % случаев работа "Юстасов" осбых
способностей не требовала и заключалась в выработке научно-обоснованных
рекомендаций ведения кадровой политики. Попросту говоря, обосновывали
сокращение штатов. Директор заключал договор, давал список, они под
этот список подводили жутко научную базу психологической
совместимости сотрудников друг с другом и математическими моделями
развития и производственным процесом
(если он был). Если вы думаете, что это очень легко, то ошибаетесь. С
некоторыми да, но есть такие люди, которых не выгонищь никакими
методами. "Юстасы" могли справиться с кем угодно. И если нельзя было
ориентироваться на интегральное диференцирование пдхода и
производственные показатели, ориентировались на
мнение коллектива. А когда подводил коллектив, натравливали на этот
самый коллектив психологов-экстрасенсов, которые запугивали его вампирами,
черными аурами, прерывистым биополем и прочими вещами,
увидеть которые было невозможно и
поспорить с
которыми было затруднительно. Конечно, неудачи у Юстасов были. Но
неудачи были у дирекции, а не у Юстасов. Нет да нет, эти самые
экстрасенсы промывали ауру кому-нибудь из обреченных и он оставался
на работе вплоть до следующего сокращения. Но стирка стоила
дорого, и соглашались на нее далеко не все. Начальство- же утешали
оптимизацией, синхронизацией , теорией катастроф и точкой перегиба.
Впрочем если уж быть до конца честным
то тут, как говорится, рыночные отношения - кто больше заплатит.
Впрочем, директора обычно соглашались немного подождать.
Так и так получалось
подозрительно, если наука увольняла всех неугодных . А то,
что солидные, приезжающие на черных "Волгах" мужики в дорогих
костюмах и нечесанные придурки, заговаривающие воду и сжигающие чужие
ногти, принадлежат к одному структурному подразделению, никто обычно и
не догадывался. Еще в "Юстасе" служили бывшие воры и бывшие
миллиционеры. Но, вероятно, бывшими они оказались не из-за выполнения
научно-обоснованных рекомендаций ведения кадровой политики, а по
какой-то другой причине.
Константин долго хохотал над историей Легкого. После чего послал
Лидочку за кисточкой-белкой, аллюминиевой краской, фотобумагой и
реактивами. Клизму возьми крикнул он ей вдогонку
А скоч? спросила
Лидочка. -
есть, - сказал Константин. Потом он поговорил
с невысоким молодым человеком, которого недавно приняли на
работу и еще не успели положитьв гроб. Молодой человек, которого,
кстати, звали Владом, молча кивнул и смылся в неизвестном
направлении. Вскоре Лидочка принесла кисточки и они с Константином
стали покрывать сейф и стол Константина алюминиевым порошком.
Связующим лаком они при этом не пользовались. Сначала насыпали на
поверхность порошок, сдували кизмой если поверхность не позволяла
работали кисточками потом прилепляли туда скоч, скоч отдирали и
прилепляли по новой к черным квадратикам, которые Легкий настриг из
черно фото-бумажной упаковки, а когда они кончились, стали лепить к
черным квадратикам, которые Легкий производил, окуная засвеченную
фотобумагу в проявитель. На обратной стороне писали место, где это
было взято. Вскоре приехал Влад с двумя бутылками и одним стаканом,
которые подвергли той же унизительной операции. Потом все вчетвером
сели сличать отпечатки. Точнее, впятером, потому что в конце
вызвонили неизвестно откуда высокую соломоволосую темноглазую
крестьянского направления девицу.
Алик, как выяснилось, оставил отпечатков великое множество всех
своих рук, а возможно, и ног. Потому что они проверили и свои
отпечатки, и нашли несколько штук не поддающихся идентификации. Для
восстановления картины все данные загнали в компьютер. Картина
вырисовывалась прямо таки жуткая: Алик, используя ключ, взятый у
вахтера, проник в помещение. после чего из стола Константина достал
ключ от сейфа, который открыл и забрал все папки, лежащие там. Папки
перемешав сложил на место, закрыл сейф и подлейшим образом проник к
компьютеру. Облапав его весь самым кошмарным неподобающим позорящим
честь и достоинство советского человека образом, покинул помещение.
Когда картина была восстановлена со всей полнотой, Константин
позвонил Леониду, которого почему-то назвал Сергеем.
- Серега! заорал он в трубку,- Это что еще за фокусы?! Ты что это
моих людей пугаешь? Володька заявился на работу в одиннадцать часов.
С ним этого сроду никогда не бывало.
Что там Сергей Леонидович Блок пробубнил в трубку, никто не
слышал, но Константин закричал опять:
- Какая такая информация? Ну так бы сразу и сказал. Нет, в обед
нельзя. Приходи часика в четыре, у нас в это время что-то вроде
производственного собрания, и писюк свободен. Какой пароль? А что там
написано? Диск reboot user? Короче, открываешь флопарь и никакого тебе
ребоута. Значит так, папка называется RAZBЕRI. Там все, что нагребли
за день и еще не разобрали. Дискеты? Дискеты может и не хватить.
Возьми на всякий случай парочку или хотя бы хайденсик. Архиваторами
полдьзоваться умеешь? Ладно, спросишь Лидочку, она научит. Не
архивариус, а архиватор. марахайка такая. Короче, в четыре часа минут
двадцать могу дать, на большее не расчитывай. Или покупайте мне еще
одну писишку. Ну не знаю, сколько стоит. И чтоб никакой красной. В
крайнем случае желтая.
В четыре часа у них действительно было что-то вроде
производственного собрания. Собирались в комнате, которая обычно
служила для заключения договоров, пили приготовленный Лидочкой кофе и
в вольной форме докладывались о результатах работы. Если результатов
не было, не докладывались. Нет да нет, уговаривали своего
единственного программиста написать еще одну программу. Программист
был очень грамотный и программы писал очень грамотные, друг на друга
ориентированные. Лишних вопросов не задавал и работал быстро, но его
все время надо было уговаривать. Если это не помогало, Константин
произноси самую страшную свою угрозу: - Ладно, Толик, говорил он
миролюбивым голосом, занят, значит занят. Сам напишу. На бейсике.
Каждый раз реакция программиста была абсолютно предсказуемой. Он
кипятился, взрывался, выяснял имена и форматы входных и выходных и
убегал работать. Работал он дома на благородном Паскале и высоком Си,
а кухонный бейсик считал абортом цивилизации. У программиста
был еще один недостаток. Он никогда не говорил о существовании
параллелных разработок. А если и говорил, то в таких выражениях, что
пользоваться этими самыми разработками мог только совершенно уж
бесчуственный идиот. Впрочем, пользовались все, а Легкий в первую
очередь. Эта самая разработка под названием "множественная корелляция
устраивала его во многом, но не во всем. Вот для этого-то и не всего
надо было писать дополнительный модуль, а значит признаваться
программисту, что он использует чужое ПО. а от таких вещей беднягу
мог хватить удар. А то, что работать откажется, так это уж, как
говорится, на все 100.
- Начнет ведь, гад, писать такой-же пакет,
сказал Константин, - ознакомившись с проблемой, - И наверняка
протянет месяца на два, не меньше. Давай-ка это представим как данные,
полученные из стороннего источника. Может тогда удастся что-нибудь
сделать. Ну и дискетки придется этому подлецу купить. С чем это он их
там ест, совершенно не представляю. А пока что вы смотрите насчет того
чтобы развеяться сменить обстановку ?
- С удовольствием ответил Легкий но сначала развяжу пару хвостов
Чем дольше Легкий служил у Константина, тем сильнее он чувствовал
себя мужем, который обо всем узнает последним. В лавочке явно
шевелились какие-то непонятные впрочем некриминальные дела. Причем,
понять, какие, было совершенно невозможно. Хотя, конечно, если
откровенно говорить, Легкий особенно и не пытался. Работа была
интересная, зарплата - не менее интересная, а коллектив более
интересный, чем зарплата. Но вот этот-то коллектив себя и вел
совершенно непонятно. Появлялись какие-то незнакомые рожи, исчезали
знакомые. Потом они появлялись в каком-то ином странном виде - одни
обветренные загорелые, другие выглядели как после долгой попойки.
Третьи выглядели так же, как обычно, но начинали себя как-то странно
вести. Последним в максимальной степени соответствовала Влада, которая
вдруг ни с того ни с сего совершенно бесстыдным и откровенным образом
начала приставать к Легкому, ни в коей мере не скрывая своих
намерений, скорее, даже наоборот.
Надо сказать что у Легкого было что-то такое что нравилось женщнам но
каки они обэтом догадывались понять было совершенно невозможно
потому что что то такое он прятал под двумя слоями материи сначала
трусов а потом штанов. Извлекал же наружу редко совсем для других
целей без свидетелей и в нерабочем состоянии.
Но орентация Влады на что-то такое была столь сильна что она могла
найти это где угодно в темноте и против ветра
- Не могу,- сказал Легкий,- С полячками не взаимоотношаюсь.
- Я только наполовину полячка,- сказала Влада,- Причем на верхнюю.
а нижняя половина у меня здешняя отечественная. Болие того отмеченая
знаком качества
- А кем?
- Неважно И я считаю, что ты должен с ней что-нибудь сделать.
- Я ничего достойного не могу с ней сделать, - ответил Легкий,
Вот уже сетьдесят лет как я бесповоротный и неустойчивый импотент.
- Так тебя надо лечить, - посочуствовала Влада , - И
переориентировать. На общечеловеческие ценности.
- Увы, - сказаол Легкий, - Там нечего ориентировать, отсохло и
отвалилось за ненадобностью. Кроме того, не забывай, что ты
секретарша начальника.
- Можно и без этого я пробовала к тому же не дави я этого не люьлю не секретарша я,- сказала
Влада, Агент... И все это делаю по его непосредственным указаниям.
- Тащи справку,- сказал Легкий,- На фирменном бланке с печатью.
Влада удалилась, и через пару минут пришла со справкой. В справке
было написано: "Справка дана Владе Пшех...Пфеф...тьфу ты черт, опять
забыл, в том, что она может ебаться сколько угодно с чем сочтет
нужным. За душевные травмы, аборты и венерические болезни
Администрация ответственности не несет." Подпись. Печать. Была еще
справка о венерических болезнях, в том смысле, что их не было.
- Пошли в договоряшку, надо ловить момент.
- Какой момент?- спросил Легкий,- У меня же такой справки нет. И любви у нас тоже нет а только агентурная работа
- Будет и то и другое,- сказала Влада.
- А душевные травмы? - спросил Легкий.
- У меня не бывает душевных травм,- сказала Влада.
- У меня бывают, - ответил Легкий, - К тому же у меня есть весь
большой выбор венерических болезней. К тому же я не так воспитан и не могу поплатиться принципами...
- А аборты у тебя есть?- спросила Влада.
- Нет.
- Будут. Я забыла тебе сказать, что я - активная лесбиянка.
Изакончила курсы гомикопатии.
С этими словами Влада схватила и потащила его в договоряшку.
Легкий сопротивлялся как мог. Он схватился сначала за карандаш, потом
за лист бумаги, но не смог за них удержаться. Договоряшкой называлась
комната для ведения переговоров с деловыми партнерами. Она была
обставлена огромаднейшими креслами, маленькими столиками. Сколько ни
вбухивали денег в дизайн этой комнаты, и каких художников к этому ни
привлекали, все равно получался какой-то наипохабнейший просовеченный кич.
Поэтому с
деловыми партнерами заключали сделки обычно в коридоре или в крайнем
случае на лестнице. Пару сделок умудрились даже заключить в туалете.
Договоряшку же использовали для релаксации, когда все равно, где, все
равно, что и все равно, с кем. Впрочем, кресла, не смотря на свой
припохабнейший вид, были довольно мягкими и неплохо стыковывались друг
с другом.
Влада закрыла дверь, выключила свет и начала раздевать Легкого.
Раздевала долго и не очень грамотно. Но после того, как раздела, не
стала использовать появившиеся возможности, а схватила Легкого за руку
и куда-то потащила. Контора Константина находилась на втором этаже
трехэтажного здания, принадлежащего какой-то бюрократической
организации, которая сдала несколько комнат в аренду кооперативам.
Здание было старое, с низкими потолками и не очень большое. Поэтому
Легкий никак не мог понять, куда Влада его тащит. Было темно, а в
конце они уже бежали. Причем, бежали так долго, что здание, каким бы
оно ни было, просто не могло так продолжаться. Бенжали в абсолютной
темноте. Потом очутились в какой-то круглой комнате. Под ногами были
то ли матрасы, то ли паласы, то ли вообще неизвестно что. Комната
была темная, по стенам со страшной скоростью кружились какие-то
светящиеся звездочки. Над головой тоже были звезды: яркие, мохнатые
натуральные и неподвижные. Легкий ничего не успел спросить. Впрочем,
если бы и успел, то все равно бы не спросил. Потому что они с какой-то
неистовостью набросились друг на друга. Что это было и сколько это
продолжалось, сказать невозможно. Но все это было и все это
продолжалось.
Он просыпался долго. И он никак не мог понять не только, где он
находится, но и кто он такой. Но то, что он - не он, он понял сразу.
Он сидел возле дороги в одежде, которая была ему совершенно незнакома.
Зеленые из плотной ткани облегающие штаны с висящим, впрочем, задом.
Полу-носки, полу-сапоги из толстой рыжей кожи. Длинная голубая рубашка
и бордовая с прорехами куртка. Темно зеленый плащь.
Очень красивый пояс из серебристых
колец с висящим на нем мечом, сумка, полукруглая и совершенно уж
дурацкая шапка. Но самым удивительным был горизонт, точнее мираж,
который маячил на этом самом горизонте. Мираж этот изображал еще один
горизонт, с уходящей вдаль дорогой. И вроде был еще один мираж, и
вроде как, еще один (каждый следующий мираж был бледнее предыдущего).
Еще на небе был странный узор из серых точек непонтной симетрии
Легий сел, помотал головой, пытаясь понять, где он находится и как
сюда попал. Потом попытался это вспомнить. Но не удалось сделать ни
того, ни другого. Постепенно миражи стали зыбкими, и как-то
ненавязчиво сгрупировались один в другой.
Но яснее от этого не стало, скорее,
наоборот. Впрочем, если есть дорога, то надо по ней идти. А так как
идти было все равно куда, он решил идти вниз, воспользовавшись тем,
что дорога имела еле заметный уклон. Перед этим он вытряхнул сумку,
обнаружив там кусок вареного мяса, засохший хлеб и пол-фляги с водой.
Кроме того, у пояса был кошелек, набитый мелкой красивой старинной
неизвестной валютой,
и самое главное - к поясу был пристегнут меч красоты и остроты
необыкновенной. В черных кожаных ножнах, отделанных проволочным
серебрянным витьем.
Вниз шлось легко, а местность была довольно красивая- холмы, купы
деревьев и ни малейших следов ни человека, ни его деятельности. Даже
на дороге их не было.
Город открылся как-то неожиданно, стоял на берегу большой реки и
делился ей на две равные части. И это был именно город, потому что он
был огорожен крепостной стеной. С гор к нему стекалось несколько
дорог. И еще одна дорога шла вдоль реки. Пожалуй, самое интересноебыло
в том, что город не был окружен деревнями, полями и фермами. Он
существовал как бы сам по себе. Высокогорное плато, по которому он
шел, в этом месте резко спускалось вниз. А дорога на этом резком
спуске была уже не грунтовая, а мощеная крупными булыжниками.
Спустился он за какой-то час, но солнце к этому времени уже село.
У ворот его ждал стражник. Стражник был невысокого роста, старый,
бородатый, в шлеме, с алебардой и лицом бывшего алкоголика.
- Здравствуй, путник,- зычно и высокопарно сказал он,- Приветствую тебя в нашем
славном городе Ритане. Я здесь для того, чтобы взимать пошлину за
вход, а так же не пропускать людей с оружием.
- Что же мне меч продать или здесь оставить что ли?- спросил Легкий.
- Можешь и оставить, - ответил стражник на очень знакомом Легкому
языке.
- Этот меч я не могу оставить,- ответил Легкий,- Это символ моей
нелегкой профессии и единственный кормилец на большой дороге.
- А ты можешь дать обещание, что не будешь извлекать его из ножен в
пределах городской черты?- спросил стражник.
- Не могу, - ответил Легкий, - Я же не знаю, что у вас творится за
этой самой чертой.
Легкий отвечал на том же языке, причем откуда он его знал, он не
знал совершенно.
- Всякое творится, - сказал стражник, - Но с каждым конкретным
случаем разбираются индивидуально. Дай-ка сюда твою дрючку. Не
волнуйся, верну через 2 минуты. Вернул он меч не через три минуты, а
меньше, чем через тридцать секунд. У основания меча была маленькая
дырочка, такая же дырочка была в ножнах. Когда Легкий рассматривал
меч, он так и не понял ее назначение. Сейчас это стало ясно. Через эти
дырочки была продета проволочка с пломбой.
- Государственная, - сказал стражник, - Год тюрьмы и пять
полноценных золотых штрафа. Но с каждым случаем, как я уже говорил,
разбираются индивидуально.
- И что будет если разберутся? - спросил Легкий.
- В таком случае будет "или" а не "и".
- Если не секрет, как у вас тут вообще с политической обстановкой и
охраной общественного порядка? Есть у меня шансы ходить по улицам, не
прибегая к помощи этого инструмента?
- Да кому ты нужен? - ответил стражник,- Ходи сколько влезет. Днем,
конечно, и желательно по центральным улицам. В этом городе двенадцать
ворот, и все улицы, которые от них ведут, - центральные. Так что до
мэрии доберешься. А там, кстати, недалеко гостиница "Одинокий рыцарь".
Если читать не умеешь, узнаешь по вывеске. С тебя, кстати, одна
серебряная, медная- за пломбу.
- Так я, выходит, еще свои неудобства оплачиваю?- спросил Легкий.
- Что делать,- по-философски сказал стражник, - Вся наша жизнь- это
оплата наших собственных неудобств.
Комната, которую ему предоставили в гостинице, вмещала только
кровать и маленький столик-подоконник. Вторым неудобством было то,
что горячие блюда в гостинице запрещалось готовить. Но за один медяк
ему дали флягу кислого вина и кусок не менее кислого сыра. Спал он
крепко, без сновидений. А утром пошел осматривать город. Город был
небольшой, очень чистый, и буквально на первых шагах к нему пристал
какой-то малый, вызвавшийся быть слугой, гидом, кем угодно, лишь бы
заплатили.
- Шпион мне не нужен, - сказал Легкий, - А гид на пару дней
понадобится. Что же касается злачных мест, то это уж как-нибудь в
другой раз ладно, а пока своди к гадальщику, провидцу или кто у вас
там есть.
- Есть ясновидец,- сказал малый,- Очень хороший, но берет дорого.
- Меня не интересует, сколько он там берет, а интересует, жулик или
нет.
- Жулики в этом городе все, - ответил малый,- Это вообще город
жуликов, но он не больший жулик, чем все остальные. Впрочем, и не
меньший.
Жулик принимал в собственном офисе и был пучеглазым старикашкой с
всклокоченной бородкой.
- Этого надуть не удастся, - сказал он гиду,- Так что твоя доля
уменьшается. А ты садись, Легкий Владимир, только не думай, что это
какое-то колдовство Под таким именем ты записался у городских ворот, а
сплетни здесь распространяются быстро. Но сам понимаешь, платить надо
и за них. Поэтому с 2 серебрянных и начнем.
- Это еще за что? -спросил Легкий.
- Ты платишь за собственные неудобства, - сказал
ясновидец. А платишь мне потому, что я один могу тебе сказать то, что
никто другой сказать тебе не может.
После этого они вдвоем и с превеликим трудом прогнали гида и
прошли в маленькую комнату, обвешанную толстыми коврами.
- Здесь мы можем говорить спокойно, - сказал ясновидец,- Я плачу за
то, что мне приносят сплетни, но мне никто не платит за то, что я их
кому-то приношу. Ты можешь быть абсолютно уверен, что о твоем деле
будут знать только два человека: ты и я. Впрочем, кое-что я уже знаю.
Первое - что тебя несколько смущает некоторая, скажем так,
раздвоенность. Второе, что у тебя некоторые проблемы с целями твоего
пребывания здесь.
Сказав это, он сел за маленький столик на колесах и налил в
стеклянную посудину воду из большой глиняной бутыли и смотрел на эту
воду с полчаса наверное. После чего сказал:
- Ты знаешь, я ничего не буду тебе говорить. Те вопросы, что у тебя
есть, слишком серьезные вопросы и они не из любопытства, они нужны для
действия. А действие будет разное в зависимости от того, где ты
получишь ответы на свои вопросы и от кого ты получишь эти ответы.
Ответ я, скажем так, знаю, но не понимаю. Кроме того, как мне кажется,
я его недостоин. Тебе надо идти в храм Владычицы. Уровень твоих
вопросов и уровень ответов на них хоть как-то соответствует уровню
этого храма.
- Может, чтоб частично отработать деньги, ты хотяя бы объяснишь, где
этот храм находится?- спросил Легкий.
- Да любая собака знает,- ответил провидец. Впрочем, эти собаки
наверняка тебе покажут не тот храм, а его, скажем так, официальную
столичную версию. Поэтому спрашивай храм Владычицы на горе.
- Ты же в курсе всех сплетен, - сказал Легкий, - Может что-то
посоветуешь.
- Иди с купчиками до старой крепости, - посоветовал провидец, - Там
формируются караваны. Наверняка какой-нибудь из них будет проходить
рядом.
В старой крепости караванов формировалось много, но долго.
"Своего" каравана Легкому пришлось ждать почти полтора месяца. Провел
он их в тренеровках и приобретении навыков обращения с холодным
оружием. Правда, свой меч он для этого не использовал, а использовал
учебный. Учебный меч - это просто железная палка. Пропустить удар
этой палки, конечно, неприятно, но не смертельно. Противником Легкого
был огромадный неприлично волосатый мужик, который в этой крепости
чуть ли не жил. Его услуги ценили и звали на сопровождение почти всех
караванов. Но он свои услуги ценил не меньше и заряжал такую цену,
что караванщики предпочитали обходиться без него и его услуг.
Какие-то рефлексы на фехтование у Легкого были, и иногда
получалось даже неплохо. Но мужик, которого, кстати, звали Гардт
побеждал его в одиннадцати случаях из двенадцати.
Наконец скопился караван, который был нужен Легкому. Правда,
охранником его туда не взяли. Во-первых, он не принадлежал к их цеху,
во-вторых, его никто не знал, ну и в третьих, он собирался покинуть
караван на середине пути. Впрочем, если будет рубаловка, участвовать в
ней придется всем. В предгорьях жило какое-то уж совсем дикое
нецивилизованное разбойничье племя, которое никогда не брало ни
пленных, ни заложников. Это племя практически полностью изолировало
горы от долины. Но именно это делало караванный бизнес таким
привлекательным. В горах практически не было соли и было много золота.
В додлине же наоборот. Правительственные войска постоянно воевали с
этим племенем, и совсем недавно пришло сообщение, что кочевников
разогнали, и с теми, что остались, достигнуто перемирие. Но никто
этому не верил.
Вышли рано утром. Легкий взял в аренду гужевой транспорт молодую
ослицу Симочку. Купить ее было не намного дороже, но в этом случае
надо было самому заботиться о прокорме обвязке и прочих вещах. А ему
предстояло самостоятельное трехдневное путешествие по горам. Три дня
туда, неивестно сколько обратно. Вполне возможно, что и там дня три.
Двенадцать дней, почти двадцать килограмм продуктов. Ну и там одеяла,
щит, запасные подметки. Тащить все это на себе, конечно, можно, но
караван идет быстро.
В общем, вышли. Ни в первый, ни во второй, ни в третий день ничего
особенного не произошло. Каждый вечер забивали очередного козла,
стадо которых гнали с собой. Утром доедали то, что приготовили
вечером. Днем - чай, сыр, сухофрукты сухари. На третий день появились
сопровождающие. Они держались на безопасном расстоянии и к каравану
близко не подходили. Кочевники - не кочевники, разбойники - не
разбойники, понять было невозможно. И кочевники, и разбойники вели
сходный образ жизни, имели общую культуру и привычку одеваться и
очень плавно без излишних проблем переходили друг в друга.
- Были бы у них серьезные намерения, давно бы полезли торговаться,
или попрошайничать -
сказал главный, - Думаю, имеет смысл сохранять боевую готовность.
Боевая готовность означала , что надо надеть на себя все железо,
которое везли в обозах. Это где-то килограмм сорок на каждого, не меньше. В таких
доспехах ходить совершенно невозможно, а уж в жару тем более. Поэтому
договорились, что из шести стражников в доспехах будут двое и на
лошадях, а на опасных участках одевать железо будут все. Сейчас они
как раз прошли такой опасный участок. Лет десять назад один караван в
этом месте нарвался на засаду. Железо поскидывали на телеги и
расслабились, когда вдруг услышали крик дозорного. Дорога в этом
месте шла по краю пропасти. Нападающие устроились в кустах чуть выше
и пускали оттуда тростниковые стрелы. А дорогу перегородили
щитоносцы. Они стояли очень плотно, а некоторые, возможно, и сидели,
потому что из щитов торчал целый лес копий. Луки у нападающих были
слабые. Стреляли они плохо. Купцы быстро расхватали оружие и
попрятались за повозки. Воины напяливали доспехи, а те, что были в
доспехах, гарцевали на лошадях перед копьями. Но на дороге с трудом
помещалось две лошади, а напротив каждой было не меньше шести копий.
Легкий вспомнил совет Гардта, схватил чей-то щит и попробовал
проскользнуть между копий. В щит ткнулось чье-то копье, Легкий чисто
автоматически попытался отклонить его мечом и совершенно неожиданно
для самого себя без всяких видимых усилий разрубил его пополам. Он
взмахнул мечом еще раз, и к его ногам упало еще две палки, которые
когда-то были копьями. с таким мечом можно было работать. Делая им
огромные круговые движения, Легкий стал приближаться к щитоносцам.
Щиты были огромные, обоженные дубовые, обитые медными пластинами.
Из-под щитов виднелись только каски с прорезями для глаз. Легкий
махнул мечом и с немалым удивлением для самого себя разрубил и щит, и
его обладателя, а так же серьезно задел его соседа. Еще несколько
движений, и от заслона на дороге не осталось ничего, не считая кучи
дров и окровавленных туш. Остальные, туши побросав щиты, с
воплями бежали.
Легкий загнал меч в ножны, уклонился от стрелы, пущенной кем-то
сверху, и пошел занимать свое место в караване.
Перекус на этот раз сделали чкуть раньше, чем запланировали.
- Там наверху всадники были и камней они припасли, чтобы скатывать
вниз. Заслон поставили только для того, чтоб мы скопились в одном
месте. Если б не эта твоя дрючка, нам бы, наверно, плохо пришлось. Так
что я вроде как твой должник.
- Не стоит об этом, - сказал Легкий, - Заплати сколько положено за
боевые и будем в расчете.
- Покажи-ка свою махалку, - попросил главный,- Хочется, знаешь,
посмотреть оружие, каким можно делать такие штуки.
- Покажу,- сказал Легкий,- Но в руки не дам.
- Знаю, знаю ваши суеверия, - сказал главный, трогая лезвие, -
Хороший меч, но есть зазубрины.
- Без зазубрин меча не бывает, - сказал Легкий.
- Бывает,- ответил главный, - А почему на нем крови нет?
- Вытер,- сказал Легкий,- Чтоб не прилипал к ножнам.
- Может пропутешествуешь с нами до конца? - спросил главный, -
Двойная оплата.
- Да нет, знаешь,- сказал Легкий,- Как-нибудь в другой раз.
Вернулся разведчик, который сказал, что кочевники, оказывается,
наверху еще установили несколько повозок, груженных камнями. Такая
повозка да с такого разгона...В общем-то очень дешево отделались.
Один убитый (стрела), двое легко раненных. У кочевников - четыре
трупа.
Легкий покинул караван через четыре дня после нападения. Ему
предстояло пройти категорийный перевал и форсировать горную речку.
Главный начертил ему подробную карту и подарил кольцо с рубином,
объяснив, что с этим кольцом он может расчитывать на помощь в любом
караван-сарае.
Перевал Легкий взял без особых приключений. Вниз, правда, пришлось
идти долго и без воды. По дороге он разобрался с мечом. Оказывается
тот меч, который он осматривал сам и тот меч, который показал
главному, был вовсе не тем мечтом, которым он перерубал кучу народа.
Один меч вставлялся в другой, используя его наподобие ножен. Второй
меч был вдвое уже и настолько тонкий, что в торец его не было видно.
Это второй меч разрубал что угодно, и рана от этого меча, если ее не
растянуть, заживала практически мгновенно. Его можно было даже
воткнуть в камень и вытащить, и на камне после этого не оставалось
никаких следов. Не смотря на свою малую толщину, он был довольно
тяжелый, а выхватить его удалось по той причине, что Легкий так и не
снял пломбу, которую ему поставил стражник. Хорошо, что он догадался
это сделать, когда главный попросил посмотреть оружие. Впрочем,
второй меч тоже был неплохой, но разрубить человека в полном
вооружении пополам им было, конечно, невозможно. Уже на выходе к
большой реке Легкому опять пришлось поработать своим ножиком. Дорогу
преградили столь плотные заросли каких-то кустов, что пройти их
каким-либо иным способом было невозможно. С рекой тоже были
приключения. Утонуть не утонул, но пополоскало на переправе его
здорово, а сухарные крошки, которые он взял вместо хлеба, превратились
в редкостную пакость.
Впрочем, дальше дорога была гораздо проще и инструкция тоже не
намного сложнее: "После большого камня идти вдоль воды и найти
маленькую тропинку, отходящую от воды. Большой камень был очень уж
большой, маленькая тропинка - очень уж маленькая, а подъем наверх
крутой, но недолгий. Скоро он закончился маленькой площадкой , красиво
замаскированной деревьями, на которой сидела худая старуха в кожаном
халате без рукавов, но с капюшоном.
- Здесь случано не храм Владычицы?- спросил Легкий.
- Случайно храм,- ответила старуха.
- А ты, случаем, не его хранительница?
- Случаем,- А ты,- случайно не его ищешь?
- Совершенно случайно и именно его.
- Тебе не кажется,- спросила старуха,- Что как-то слишком много
случайностей для столь важного и судьбоносного события, которое
перевернет судьбы многих народов и будет переведо на многие языки
мира?
- Иногда кажется, - ответил Легкий, - А иногда не кажется. По
понедельнакам, вторникам, четвергам кажется, а по всем остальным пяти
дням не кажется. А точно переведут? Я надеюсь, когда они будут это
делать, то не забудут упомянуть, что я держался скромно и с
достоинством.
- Черта с два,- сказала старуха,- Все переврут, сволочи. Мне
добавят годков, пририсуют горб и лишат девственности. А тебя вместо
Федоровича запишут Ведеровичем.
- А ты знаешь,- сказал Легкий,- Ты зря его стесняешься, твой горб
тебе даже очень идет, создает какое-то необъяснимое своеобразие. Как
ты думаешь, я должен что-то пожертвовать на храм или ну его на хер?
- Кому пожертвовать? Владычице?- спросила старуха,- А она вроде не
из бедных будет. Как никак целым миром владеет.
- А храм у нее что такой задрипанный?- спросил Легкий, - Могла бы в
конце концов крышу из тростника сделать.
- Мир положем тоже не из приятных ну и если б Владычица разбрасывалась на такую мелочь, черта с два бы ей
мир доверили, - ответила старуха, - А красивая у тебя дрючка,
продолжила она, - Я то уж думала, она окончательно от нас ушла.
- А что ты про нее знаешь? - спросил Легкий,- Я же, собственно,
из-за нее и пришел.
- Про нее знаю многое но не все, - сказала старуха,- Про тебя почти ничего. Самое
важное знание, что она отбирает жизнь у тех, кто ей владеет. Причем,
отбирает не от конца, а из середины. А про тебя мне бы хотелось
знать: ты тот, у которого отобрали, или тот, кому отобрали?
- Давай разбираться с этим вместе,- сказал Легкий, доставая
вино, сухофрукты и вяленое мясо.
- Да, - сказала старуха через некоторое время,- Интересная история.
Надеюсь, ты разрешишь мне ее использование? Давай я тебе расскажу все,
что знаю по этим вопросам, а там уж вместе попытаемся сообразить, на
каком мы свете. Для начала меч. Ты что-нибудь про драконов знаешь?
- Знаю, что они под охраной, - сказал Легкий,- И что вроде бы очень
крупный штраф с того, кто его убьет. Одного видел и,откровенно говоря,
совершенно не представляю козодоя, который пожелает этот штраф
заплатить.
- Четыре с половиной тысячи лет назад, - сказала старуха,- Драконы
спасли мир. Кочевники, знаешь ли. Раньше их было гораздо больше, и все
их хозяйство держалось на том, что они собирали скотину в большом
количестве и гоняли с места на место в поисках корма. Дикий и
необразованный совершенно некультурный народ без каких либо
социальных инстинктов и трудовых традиций. А драконы так устроены,
что охотятся за стадами. И не выхватывают а загонеют ...
Вот они и лишили кочевников ихней
экономической базы. А кочевая угроза тогда была очень серьезная.
Драконы спасли нашу цивилизацию. Более того, их специально
переправили сюда из другого мира чтобы они это сделали. Говорят, что
это сделала Владычица, но это, скажем, не совсем так. Просто сама
Владычица из другого мира, и те, кто переправил драконов, тоже. Все
бы хорошо, но эти драконы не очень то к нашим условиям приспособлены.
Не физически, тут у них проблем нет, какие-то психологические
проблемы. И нет да нет кто нибудь из этих милых крошек да свихнется.
А живут они черт те знает сколько. Растут всю жизнь и совершеннейшим
образом не умирают. И такие кошмарные крокодилы вымахивают, что ничем
их не возьмешь.
- Понимаю, - сказал Легкий, - Воздушное превосходство. А как
выражается их сумасшествие?
- Да на людей нападают, динозавры проклятые, - ответила старуха,
Нет, на одного человека, конечно, никогда не нападут. Городов они тоже
боятся. А если там сельская ярмарка или караван. В общем, очень
некрасивая история получается.
- Так этот меч, - догадался Легкий, - Переправили сюда хозяева
драконов, чтобы поддерживать их численность?
- Численность их поддерживаь не надо. Сами себя прекрасно
поддерживают. А вот от свихнутых людоедов избавляться время от времени
приходится. В каждой мэрии есть список драконов, подлежащих
уничтожению. И за каждого награда в соответствии с его размером и
причиненным ущербом. Деньги очень даже неплохие и, думаю, тебе
придется этим заняться.
- Очень надо, - сказал Легкий,- Продам я этот шампур, больше возьму
я слышал, император обещал неплохую награду тому, кто эту штуку ему
притащит.
- Твое право,- сказала старуха, - Дураков им помахать всегда
найдется более, чем достаточно. Теперь о твоем деле. Как я поняла, ты
из другого мира, и в вашем мире драконов нет и таких вещей не
производят. И нашли вы с ним друг друга не потому, что вы -
родственники, а по какой-то другой причине.
- Противоположности сходятся,- ответил Легкий,- А разноименные
заряды притягиваются.
- Как, как ты сказал? - спросила старуха, - Разноименные заряды?
Оригинально. Впрочем, не буду лезть в твои сексуальные проблемы. В
моем возрасте это может быть воспринято как-то неадекватно. Так вот в
этом мире еще есть чаша и перстень. Что они там делают, и для чего
нужны,- не суть как важно. Но когда они все вместе соберутся в одном
месте и в одно время, то Владычице то ли очень хочется, то ли совсем
не хочется. Короче, как-то ее можно этим шантажировать. А император
старому балбесу жить надоело. Вот и решил на старости лет и растряси
этот гадюшник, провернув аферу с владычицей . Терять то ему нечего...
И вроде бы как чаша уже у него.
- Ты вроде как намекаешь, - сказал Легкий, - Что я тоже могу
провернуть подобную аферу и уговорить Владычицу вернуть меня в мой
мир.
- Почему же намекаю? - спросила старуха, - Я прямо так и говорю, что
от этой дрючки избавляться еще рановато.
- Но тут одна тонкость есть,- сказал Легкий,- Меня вроде как ваш
мир не устраивал только в одном- никак я не мог понять, как в нем
очутился. а сейчас понимание-не понимание, а что-то такое уже начало
проявляться.
- Я же сказала, что мне вроде как решать твои сексуальные проблемы не
совсем прилично. Но если все-таки соберешь все это барахло в одном
месте, дай знать. Тут недалеко есть хорошая смотровая площадка, залезу
на нее и посмотрю конец мира.
Легкому все-таки пришлось заняться этими долбанутыми психованными
планерами. Причина была самая банальная - деньги, точнее их
отсутствие. За сопровождение караванов платили очень даже неплохо, но
тут была большая опасность засветить меч. А с драконом дерешься один
на один. Собственно, с ним и можно было драться только один на один.
Одного человека дракон просто не воспринимал. Так что можно было без
проблем подойти (а драконы глухие) холодным утречком с подветренной
стороны и безпроблемно рубить голову. Собственно, с первым, третьим,
четвертым, девятым и одиннадцатым драконами так хоть не с первого
раза но произошло. Но этот
гад попался упорный и какой-то уж очень подлый. Он уже несколько раз
притворялся мертвым, а когда Легкий приближался, выкидывал
какой-нибудь фокус. Взлететь, слава Владычице, он не мог. Старому
дракону, чтобы взлететь, надо бежать и бежать вниз, и желательно еще
иметь при этом встречный ветер и небольшую уступочку. И как раз путь
ко всему этому перегородил Легкий со своей махалкой. Дракон так
устроен, что в случае опасности он всегда пытается взлететь. А когда
эта самая опасность увеличивается от его желания, он выходит из себя,
начинает бить хвостом о землю, царапать ее и жутко шипеть и хлопать
крыльями. Лапами дракон драться не может, они у него слабые и он на
них с трудом стоит. Подцепить что-нибуть на лету это еще както
получается а стоя на одеой ударить другой и напороться на
мечь...дураков нет Может драться хвостом и головой. Хвостом ему
ничего не стоит сбить слона, но работает он им не очень точно. К тому
же имеет дурную привычку смотреть куда собирается бить. Существует
масса способов ухода от хвоста дракона, и Легкий уже перепробовал их
почти все. Можно было, конечно, просто отрубить хвост, возможность
эта появлялась и не один раз. Но в этом случае дракон начнет дико
дергаться, и к нему уже не подберешься. А хвосты у драконов вырастают
как у ящериц. Легкому нужен был удар головой. Тут надо просто
развернуться и рубануть по этой самой голове на обратном ходе, а
потом повернуть меч, чтобы голова его не сбила. Ну а когда от этой самой
головы останется только шланг с кровью, надо драпать как можно
быстрее. У дракона два мозга, и тот, что возле крыльев, превращает
обезглавленного птеродактиля в бешено крутящийся комок мышц, который
разносит все и вся к чертям пересобачачьим. Но до этого Легкому еще
было далеко. Он, конечно, здорово его покалечил, срезал пол костяного
гребня, здорово порвал крылья. Крылья у дракона еще и система
охлаждения, поэтому кровищи было много. Такого дракона в живых
оставлять нельзя. Этот старый симулянт уже убил двух человек. а с
порванными крыльями может и вовсе бросить всякую другую добычу. У
драконов есть излюбленный прием. Они ударяют тебя носом и вроде
пытаются сбить с ног костяным гребнем. Ударить носом в середину щита
дракон все-таки не идиот. Нос у дракона довольно таки чувствителдьное
место, а щит у Легкого был утыкан клыками родственников этого
крокодила. Хватать же зубами меч дракон все-таки не будет, каким бы
дураком он ни был. Вот и остаются всякие подленькие штучки да
обманные финты, которые может быть и были бы уместны для какого-нибудь
лесного тушканчика, но для летающей змеюки двадцатиметровой длины
выглядят как-то не очень солидно.
Тут эта тварь расставила ноги, оперлась на крылья и начала
выгибать шею. "Клевок",- жуткая штучка. Сам он ни
разу на него не нарвался, но в литературе читал. Клевок дракон делает
гораздо быстрее, чем прямой удар, и в сторону можно просто не успеть
отскочить. К тому же стоять и смотреть, задрав голову, тоже не очень
удобно. А ведь клевок может быть и обратным финтом для обратного
удара. Махнет головой где-нибудь рядом, а потом собьет крылом или
хвостом по ногам ударит. Этот так делать не будет, - внезапно понял
Легкий, - Слишком много он днлал обманных финтов. Наверняка хотел меня
приучить к тому, что он старый и осторожный. Какими бы дураками
драконы ни были, но в драке они - стратеги высочайшего класса.
Единственная проблема - чуть-чуть переигрывают. Отскочить в стороны,
махнуть мечом и подпрыгнуть, потому что пойдет хвост. Этот придурок не
зря разбросал все камни во время драки. Он может спокойно пустить
хвост на высоте пять сантиметров. А если не пять сантиметров, а
пятьдесят? - подумал Легкий,- Пятьдесят сантиметров - напрется на
меч, даже если я просто держу его в руке. Не будет этот крокодил
рисковать. Но этот змей-горыныч рисковал. Рисковал здорово. Клевок он
не довел буквально пяти сантиметров до меча Легкого. И Легкий чисто
автоматически после маха опустил меч вниз и встретил лезвием огромное
кожаное бревно, которое летело на него. Как он отскочил, он не понял и
сам. Бревно разлетелось на две части, причем, обе части задергались,
со страшной силой молотя по земле. Легкий рванул в сторону, потому что
о каком-то разумном поведении тут не могло быть и речи. Но тут перед
ним мелькнула голова с раздвоенным языком и выпученными глазами. Дажен
не понимая, что он делает, Легкий махнул мечом и побежал дальше.
Жуткое чудище без головы и хвоста еще часа три било о землю
ногами, крыльями и остатками того и другого.Это было страшное зрелище,
и Легкий благодарил Владычицу за то, что она позволила ему наблюдать
это со стороны.
Когда эта бешеная дерготня наконец кончилась, он перекусил и
устроился ждать мародеров-живодеров. Просто диву даешься, с какой скоростью эти
пираты узнавали о добыче и приезжали на место. Драконы, точнее их
останки находили разнообразное применение в народном хозяйстве империи
Итабар. А то, что не находило применения в народном хозяйстве, шло в
медицину и народное целительство. Остатки скупали доморощенные
колдуны, самозванные ведьмы и просто какие-то козодои. В общем,
раздраконивали бедягу так, что от него даже кишков не оставалось.
На этот раз приехал старый толстый дуралей, которого Легкий
терпеть не мог.
- Здорово, герой!- крикнул тот слазия с маленькой пегой кобылки,
Ты, я слышал, мертвечинку продаешь?
- Пошел в жопу, старый пропидорасеный тушканчик, ответил Легкий,
тихо - Дракон собственность императора, и должен быть разделан
императорскими егерями, и они, кстати, больше заплатят.
- Долго же тебе их ждать придется,- прохихикал дуралей. Они, знаешь,
немножко хе-хе заблудились и поехали нсовсем по той дороге. Пока
разберутся, вернутся, неделя. И что от него останется? А вонять
будет...
- А мне не к спеху. К тому же у меня финансовые проблемы.
- Да тебе за эту ящерку двенадцать монет наградных отвалят.
- Десять,- сказал Легкий,- И егеря шесть.
- Черта с два шесть, - сказал дуралей, - Ты сам здорово сбил цены.
- Слушай, я же сказал, пошел в жопу. Ну не нравишься ты мне. Придет
какой-нибудь другой козохвост, может еще и так сдам.
- А если не секрет, почему это я тебе не нравлюсь? Вот всем нравлюсь,
а тебе не нравлюсь.
- Да потому что в прошлый раз ты мне подсунул фальшивый золотой.
- Да быть того не может! Я все деньги проверяю.
- Может, может, что я тебе врать что ли буду?
- Не будешь,- согласился дуралей, - Но всен-таки дай слово рыцаря,
что это так.
- Бери слово и это в жопу в жопу...
- Слушай, я не знал, правда- сказал дуралей,- Самого надули. Монета была
фальшивая или неполноценная?
- Свинец внутри...
- Слушай, ну честное слово не знал! Знал бы, разве пришел бы
торговаться? Знал бы, послал бы помощника. Я компенсирую. Короче, два
за ящерку плюс полная компенсация.
- Два?!- спросил Легкий,- Да ты за кожу и кровь больше получишь.
- Шкурку ты здорово покалечил, а из крови половина уже разбрызгана.
Можно, конечно, продать в розницу, но ты же знаешь, какие это
проблемы.
- Твои проблемы- это твои проблемы.
- Да-а-а, никогда не думал, что благородные рыцари такие торгаши.
- С чего это ты взял, что я торгуюсь?- спросил Легкий,- Пока что я
тебя просил уйти в одно скажем так достойное тебя место.
Они поговорили еще с пол-часа. И в результате этого разговора
Легкий разбогател на три с половиной золотых плюс любая лошадь на
выбор. Лошади были одна хуже другой, но Легкий все-таки нашел себе
более или менее приличного конька, выломал у дракона два клыка (правый
- в магистратуру, левый- на щит), и попытался поскорее покинуть это
страшное место, которое уже воняло. Впрочем, воможно вонь исходила от
живописной группы, одетой в разнообразнейшие лохмотья, которые уже
облепили несчастное пресмыкающееся как мухи... (так ли уж надо
объяснять, что облепляют мухи).
В мэрии чиновник внимательно осмотрел драконий клык и спросил:
- Тебе как- деньгами или свидетельство выдать?
- Давай лучше свидетельство. Именное.
- Тут такое дело, - сказал чиновник, - Десять тебе положено от
императора и еще один золотой насобирали местные власти, итого
одиннадцать монет. Я выпишу сразу на одиннадцать?
- Выписывай на сразу на одиннадцать,- согласился Легкий.
- Так, распишись вот здесь и вот здесь. И тут, кстати, тебе
секретное сообщение. Придворная статс-дама Фешетта - надсмотрщица над
королевскими книгами предлагает тебе встретиться для возобновления
интимных взаимоотношений.
- В жизни своей не трахался с библиотекаршами.
- И не будешь? - спросил чиновник.
- И не буду.
- Тогда распишись вот здесь.
Легкий расписался. Чиновник пошарил в бюро, вытащил какую-то
бумажку тяжко вздохнул и по складам прочитал:
- ИБМ Писи Эйти 286 эмэсдос три точка ноль... А теперь будешь?
- спросил он.
- Вопрос официальны? - спросил Легкий.
- Официальный.
- Придется.
- Тогда расписывайся, - сказал чиновник и указал место, где надо
расписаться.
Легкий расписался, чиновник вручил ему запечатанный конверт.
- Это ты расписался в получении, а теперь распишись в том, что
конверт запечатан.
Легкий проверил конверт и расписался.
- Больше нигде не надо расписываться?- спросил он.
- Распишешься на месте,- сказал чиновник, - Приятного секса. Она,
говорят, дамочка ничего себе победительница прошлогоднего конкурса .
В письме был огромнейший план проникновения в императорский
дворец. Входные пароли, отзывы, нумерация дверей и стражников,
услугами которых можно пользоваться. Императора, располагая такой
информацией, конечно, не свергнешь, но книжку из закрытого фонда
библиотеки слямзить можно очень и очень проффесионально. Все это
очень походило на ловушку, поэтому Легкий решил освободиться от
лезвия и пронести только его платиновые ножны. Он уже нашел способ
отделять это лезвие от рукоятки. Лезвие он оставил в гостинице, но не
в своем номере, а в соседнем. Потом записался на прием к какому-то
мелкому чинуше и проник во дворец. Дальше пошла работа по плану и по
обстоятельствам.
Императорский дворец - это почти семьдесят (если не семсот)
километров темных корридоров. Император воплощал свои неожиденные
архитектурные устремления, просто пристраивая к дворцу новое крыло. А
жил он долго и очень и очень любил архитектуру.
Легкий бродил по дворцу с пол дня, наверное. Пока наконец не
оказался в маленьком тесном закутке. Отсчитал четыре двери и вошел в
пятую. Что угодно ожидал увидеть Легкий, но только не это. Это была
внутренность средней московской коммунальной квартиры. Стол, низенькая
тахта, стулья с тонюсенькими ножками,
Дверь на открытую веренду была замаскированна под окно (до окон
итабарская архитектура так и не додумалась)
квадратное, без витражей и с большими стеклами. И никаких тебе ковров,
резных панелей, огромных бронзовых вонючих светильников и прочего
антиквариата.
- Привет, - сказала Влада, отрываясь от конспекта. Долго же ты
блуждал. Мне уже два часа как донесли о твоем прибытии.
- Да у вас тут дивизию можно потерять, - ответил Легкий,
Кавалерийскую. С боевыми слонами.
- Кофе будешь? Сейчас вскипячу.
- Вскипятишь? - не понял Легкий. (готовили во дворцах как и в
гостиницах отдельно)
- Да я тут немного экспериментирую с электричеством. Лампочек еще
делать не научилась, какие-то недолговечные получаются. А кипятильники
высший класс. Только вот уже третий прут.
- А кто ?- спросил Легкий.
- Секретная служба,- ответила Влада.
- А им-то зачем ?
- Как, ты разве не слышал про волшебную чашу, в которой ночью горит
огонь, а днем кипит вода, если ее туда налить?
- А ночью что, электричество отключают?- спросил Легкий.
- Ночью я кофе не пью, - ответила Влада,- А электричество у меня от
б-а-аольшой такой батарейки.
- И охота тебе развлекаться? - спросил Легкий.
- Это было условием вступления в должность. Я насвистела, что мне
надо поопаться в старинных книгах чтобы сделать эту самую чашу. Уже
штук пять сделала, но этим придуркам все кажется, что я самую лучшую
оставила для себя.
Рассказывая все это, Влада намолотила и вскипятила кофе. Кофе был
хороший, хотя имел какой-то странный привкус.
- Желудин?- спросил Легкий натуральный?
- Обижаешь, начальник, - сказала Влада, - Самый что ни на есть
класик. Тут его пользуют в качестве лекарства.
Породы просто не отработаны... Но я уже
потихонечку приучаю этих напыщеных идиотов его пить.
А у тебя настоящий драконобой ?